Курим-курим.
Прощание Джессерин
Как смерть холодна память,
Больней предательства верность.
Следов не хранит камень
Ушедших к Последней двери.
Лишь вечно цветут маки,
Лишь вечно шумит море,
Лишь в небе кровавый факел,
Да память с судьбой в споре.
И море солоно, как слеза -
Кто прочтет его скорбную повесть?
И отсвет пожара навек в глазах...
Плачь, мой серебрянный поезд...
Под небом дорог реки,
Под небом сердец окна,
Под небом этим навеки
Тот красный закат проклят.
Под небом в чести верность
Но жизнь не верна скорби.
И смерть это та же вечность,
И значит любвт покорна.
Полынь выше стен дома,
В который войти смею.
Одна среди стен сожженных,
И плакать уже не умею.
Лишь маки горчат гарью
И пахнет вода - кровью.
Да, нужно сберечь память
И вечность согреть любовью.
*************
Прощание Ирмавиты
Я верю тебе, лишь одной этой верой свята я!
Дочь Благославенной Земли, об ином не мечтаю.
Измотаны непониманьем Покой и Мятежность...
Я знаю, не стоит тебе отдавать свою нежность.
Так значит - не буду, еще одним долгом не стану.
... Смотри, на ладони моей бьется сердце Стерманы...
Наверно, не выберу Путь в беспредельность и вечность,
Но стань же звездою моей, чтобы сил мне хватило
Без боли уметь отводить, как проклятье беспечность,
Что станет для многих сердец лучезарной могилой.
Они говорят обо мне, что рассудок теряю,
Но тем, кто идет за тобой их слова еще злее.
Пути двух народов в один не сплести, сожалею,
Но не проклинает Стермана тебя, я же знаю!
Я верю в тебя, хоть идти за тобой не посмею!
Дочь Благославенной земли, я гореть не умею
Я знаю теперь - невозможно светить не сгорая.
Мятежник, прими ныне от Совершенного Края
Последнее благославенье звездою охранной...
Смотри, на ладони моей бьется сердце Стерманы...
...Смотри, освещает пути твои сердце Стерманы...
... Смотри, вечно будут с тобой я и сердце Стерманы...
Мятежник, вершитель, строитель, я сердцем с тобою,
Уходишь навеки, умеющий спорить с судьбою,
Не веря, что может сойдутся наши пути.
...Пока не могу, Мятежник, прости... прости...
*****************
Рэкшанвелл
Этот странный город, не думавший о войне,
Никогда не знавший ненависти чужой,
Не узнал, что двое безумцев сошлись в цене,
Но узнать успел, что он и будет ценой.
И металось слепое пламя меж стен домов,
И пылал багрово последний закатный луч,
И нес пепел в море пронзительнейший из ветров,
И единственная звезда смотрела из туч.
Этот странный город, смотревший смерти в лицо,
Не успел понять, за что он был отдан ей.
Был закат началом войны, а рассвет - концом.
И враги не успели своих затупить мечей.
За одну-единую ночь изменился мир,
Стало в нем на несколько сотен меньше живых.
И в какой земле победитель устроил пир
Не узнал, а теперь не узнает никто из них.
А живым - сожженная память и новый путь,
Пусть умрет навеки ненужная эта боль.
Надо лишь волшебству доверится и заснуть.
Чья вина, что смерть не всех забрала с собой.
Лучше пусть не будет возврата к земле руин,
И не будет кошмарных снов и желания мстить,
И из всех спасенных воскреснет только один -
Для того, чтобы этой боли не пережить.
Остальных не манит к останкам сгоревших стен,
Остальных не спросишь, что было в ту злую ночь.
И забылось горе в кружеве перемен -
Память боли для их же блага из жизни - прочь!
И никто не смеет вернуться в свой мертвый дом,
И никто не вспомнит, увидив пожар во сне,
И никто не смеет ни петь, ни плакать о нем,
Странном городе, не слышавшем о войне.
Лишь маки, черные маки у белой дороги,
У всеми забытой дороги на Хэлен Крайна...
Лишь ветер уносит пепел в холодное море
Туда, где конец дороги на Хэлен Крайна...
*******************
Санаврия
Навеки веков было проклято имя её,
Отвека не хочет никто её тяжких даров.
Она безмятежна среди своих светлых ручьёв,
Она совершенна среди своих белых дорог.
И слезы её, как алмазы росы поутру,
В глазах её дремлет сиянье оставленных звезд,
И зыбкой завесой тумана дрожит на ветру
Серебрянный пепел её шелковистых волос.
И голос её может равно - ласкать и пронзать,
Откроет она твоё сердце легко, как окно.
И песне её не создано в мире преград,
Но слышать хрустальную боль - немногим дано.
В венце её сонные травы и терны сплелись,
И воинство грез охраняет ей светлый покой,
Что в сердце её. И она всевластна, как Жизнь.
Ей имя любовь и её проклинают за боль.
**************
Случай у дороги на Рэкшанвелл
Отчего так безжизненны песни твои?
Только скорбь славишь ты и ни слова - любви.
Иль сожгла тебя боль - ныне в сердце твоем
Только холод и ночь и в ночи воронье.
Эй, певец, тебе с нами пока по пути,
Видишь - это вино веселит нашу кровь.
Не велишь ли вина и тебе поднести?
Ну а ты нам за это восславишь любовь!
Он помедлил и им еле слышно сказал:
Вы едва ли похвалите песню мою.
Славь святую любовь - кто-то мне приказал?
Что ж, вы требовать вправе и я вам спою.
Славь святую любовь, как поют с давних пор -
О единстве двоих, о цветке и звезде...
Славь святую любовь - славь убийцы топор!
Где дано быть любви - там дано быть беде!
Славь святую любовь - как закат догорел.
Пой, как душная ночь принесла боль и смерть.
И никто в Рэкшанвеле понять не успел -
Отчего ему заживо нужно гореть?..
Славь святую любовь - меж обугленных стен
Песня смерти металась в слепом торжестве.
Пусть болит! Моя Родина - пепел и тлен.
Пусть живет память страха в пустой голове!
Вот я славлю любовь - мир был полон теплом,
На серебрянных лестницах маки цвели...
Пусть вернуть не дано мой единственный дом,
Но жива во мне боль обреченной земли.
Через вечность над смертью дорога моя,
Моя память, как вызов на бой Пустоте,
Но в бою победителем стану не я.
Где дано быть любви - там дано быть беде!
Память вечно со мной, то зовет, то винит.
Мне не больно, ведь я - воплощенная боль.
Вечно в сердце мой Город и вечно горит,
Неужели бывает иная любовь?
Глух мой голос и трудно слова подобрать,
Мое сердце в огне, но не слез я хотел.
А святая любовь - только страх - потерять,
Где дано быть любви - там дано быть беде!
************
Срейден-ви-Артхенна, 2000 лет спустя
Проповедник, что видел сквозь мрак сомнений
Стал властителем дивного белого града.
Он был прав, он достоин величья свершений,
Ты не смеешь его упрекнуть. Так и надо.
Ты, Строитель, такой вдохновенно-счастливый,
Что нашел для себя ты на Черной Дороге?
Я ведь помню, как ты уходил, молчаливый.
Увели тебя к смерти печаль и тревоги.
Открывающий двери, отныне навечно
Стал чужим. Чем прельстила земля Совершенства?
Стал дороже покой, чем путей бесконечность.
Но он вправе был выбрать. И выбрал - блаженство.
Нас так мало... Простите. Нет места упреку.
Мы же сами сказали - свобода священна...
Неужели судьба может быть так жестока?
Неужели последний я в Эстэри Эннор?
Я остался. А нас больше нет, понимаю.
Я остался. Хотя был другого достоин.
Я останусь. Ушедших за все прощаю,
Я останусь один на один с судьбою.
Мы же Эстэри Эннор - свобода и вера.
Где теперь вы? Вас нет, только память нетленна.
Я остался. Я буду стоять у двери.
Я - наверно последний из Эстэри Эннор.
******************
Уставшему и отступившему
Где нынче гордый мятежник?
Где вековечный искатель?
Призраком ложной надежды
Обманут обмана создатель.
Где нынче всевластная вера?
Что у тебя осталось?
Лишь Безысходность без меры,
Ненависть и усталость.
Где теперь свет и святость -
Даже искать не пытайся.
Но если ты выберешь радость -
С тем, что прошло, прощайся.
Из ядовитого сада
Мертвенного покоя,
Чтобы начать все сначала,
Вырвешься с огненной болью.
Болью горькой и гордой,
Болью святой и нужной,
Болью восстанья из мертвых,
Болью, что мир разрушен.
Если ты выберешь радость -
К себе от себя вернешься.
От жизни, что видел адом
К жизни иной проснешься.
В напрасной жажде согреться
Тщетно достигнутой целью
Испуганно мечется сердце
В проклятье, словно в похмелье.
Стала неволей награда,
Стала свобода тревогой,
Но если ты выберешь радость -
Значит опять в дорогу.
Эллеар
Он первым пал в неначатой войне,
И говорят, что смерть он встретил смехом.
Отныне слово "Верность" стало эхом
Последней песни поезда в огне.
Бывает, наше сердце нас сильней,
Рассудку остается подчиняться,
Но разве сердце может ошибаться?
Он, помнится, всегда считал, что - нет.
"Моя Стермана, светоч золотой,
Убив меня, они свернут с дороги..."
Остануться лишь летописи строки
И Вечности доверенный покой.
Черты почти что детского лица
В последний миг были почти спокойны
Отныне в мире проклинают войны
Именем тех, кто верен до конца.
"Стермана, вековечный добрый свет...
Мне в жизни никогда не повториться"...
Но разве сердце может ошибиться?
Стерманец Эллеар считал, что - нет.
Изменит время смысл и суть всего
И древность наведет на образ глянец,
Но неизменны Эллеар-стерманец
И Артиэмен, сорминкор его.
И по сей день проклятия войне
Случается, оружия сильнее.
И по сей день нет среди них страшнее
Последней песни поезда в огне.